Почему «Газпром» за прошедшие 25 лет не был демонополизирован?
Нефтяной газ и газообразные углеводороды 26 сентября 2016
Фото: © wasja / Bigstockphoto
Большие лоббистские возможности монополии не дали воплотиться в жизнь планам по ее разделению.
Прошлый год для «Газпрома» был отмечен рекордно низкими операционными показателями. Компания добыла лишь 418,5 млрд куб. м газа, то есть на четверть меньше в сравнении с уровнем 1999 года (556,3 млрд куб. м). Одна из причин спада - фронтальное падение продаж монополии на основных рынках - и в странах дальнего зарубежья, где за 2008-2015 гг. поставки «Газпрома» сократились со 184,4 млрд до 144,7 млрд куб. м, и в республиках бывшего СССР (с 96,5 млрд до 40,7 млрд куб. м), и в России (с 287 млрд до 205 млрд куб. м). В силу того, что «Газпром» не может найти покупателей на добываемый газ, компания вынуждена консервировать месторождения. В результате, к сегодняшнему дню профицит добывающих мощностей «Газпрома», по оценке Индексбокс, достиг 200 млрд куб. м.
Как уже отмечали эксперты Индексбокс, для преодоления спада продаж «Газпрому» нужно менять маркетинговую стратегию: компания должна научиться продавать газ на условиях, которые были бы выгодны потребителям. Однако это не произойдет до тех пор, пока «Газпром» не будет разделен на несколько добывающих компаний, которым будет обеспечен недискриминационный доступ к магистральным трубопроводам. Подобная реформа была проведена в 1990-е годы в российской нефтяной отрасли: на базе добывающих активов бывшего Миннефтепрома СССР был создан целый ряд ВИНКов («Лукойл», «Юкос», «Сургутнефтегаз» и др.), которые получили равный доступ к нефтепроводам «Транснефти». Вслед за демонополизацией отрасли была проведена приватизация: к началу 2000-х более 80% добычи оказалось в руках частных собственников. Как результат - резкий прирост нефтедобычи, которая за 1999-2004 гг. увеличилась в полтора раза - с 305 млн до 457 млн т.
Газовая отрасль такой реформы избежала, и на то были две основные причины. Первую из них можно условно назвать «технологической». В начале 1990-х - то есть в то время, когда началась демонополизация «нефтянки» - свыше 80% российской газодобычи было сосредоточено на трех месторождениях - Уренгойском, Ямбургском и Медвежьем. Поэтому при условии разделения «Газпрома» газовая отрасль получила бы олигопольную структуру, из-за чего даже у прореформаторски настроенных членов правительства были сомнения в целесообразности реформы «Газпрома».
Однако главная причина отказа от реформы заключалась в сильных лоббистских возможностях «Газпрома». Весной 1992 года министр топлива и энергетики Владимир Лопухин распорядился проверить валютные счета монополии; сразу после того, как эта проверка была окончена, он был отправлен в отставку, а его место занял Виктор Черномырдин, непосредственно создавший «Газпром». Черномырдин также стал вице-премьером по ТЭК; как результат, в мае 1992 года президентом были подписаны указы, обеспечившие единство системы газоснабжения и передавшие «Газпрому» лицензии на освоение месторождений Ямала, Сахалина и Баренцева моря.
В кризисные 1990-е гг. «Газпром» служил для правительства источником мобилизации финансовых ресурсов, а потому разделение монополии всерьез не обсуждалась даже после отставки Черномырдина с премьерского поста. Ситуация могла измениться в начале 2000-х: тогда с поста председателя правления «Газпрома» был уволен Рэм Вяхирев, являвшийся твердым противником демонополизации, при этом в самом правительстве она начала, наконец, обсуждаться. Реструктуризация «Газпрома» была заложена в Программе социально-экономического развития РФ на 2002-2004 гг., которая была принята летом 2001 года. Однако вето на реформу наложил президент, который в октябре 2003 года твердо заявил: «Газпром делить не будем».
В результате реформа исчезла из политической повестки дня и до сих пор туда так и не возвращалась.
